Журнал «Страстной бульвар, 10» № 9-119/2009 г.
Подлинное творчество Александра Тихомирова долгое время было практически неизвестно ни знатокам, ни широкой публике.
На выставке «Темы театра и цирка в творчестве А.Д. Тихомирова» в Московском выставочном зале «ГАЛЕРЕЯ А3» зритель увидел живописные и графические работы, на которых актеры представлены не в миг представления, а в минуты отдыха за кулисами. Автора привлекает обнажение человеческой сути в мгновения остановки вечной профессиональной и жизненной круговерти. Сняв ролевые «маски» и открыв будничную изнанку, герои порой предстают малопривлекательными, уставшими, постаревшими, изношенными и разбитыми. Сценическая игра, подчеркивает художник, отнимает немалую частицу жизни.
Творческий путь Александра Дмитриевича Тихомирова (1916–1995) не вполне типичен. После шести классов школы работал в живописной мастерской рекламы, где принимал участие в создании рекламных плакатов для Бакинского цирка, был знаком с цирковой труппой, любил клоунаду и знал секреты местных фокусников. Потеря правого глаза еще в детстве не помешала заниматься любимым искусством. 1934-1938 – учеба в Бакинском художественном училище (Живописный факультет). 1941–1945 – работа в Художественном комбинате (Азербайджанское отделение художественного фонда). 1945 – Московский художественный институт им. Сурикова (курс А.А.Осмеркина). 1949–1976 – работа в Комбинате монументально-декоративного искусства, где стал ведущим художником по созданию образов В.И.Ленина. Чего стоит портрет Ленина (42х22 м) для здания МИД СССР, выполненный им совместно с И.М.Ильиным (Золотая медаль на выставке наглядной агитации ВДНХ).
Официальное искусство Тихомирова осталось в той эпохе. Сегодня мы можем сказать, что художник словно прожил две жизни. Одну парадную и другую – тайную, исповедальную, искреннюю.
На выставке можно было проследить три крупных темы, посвященные сценическому искусству. Балетный цикл написан мастером под впечатлением от балета И.Стравинского «Петрушка». Несколько полотен масляной живописи 1960-х годов «Петрушка и балерина» постепенно усложняются в композиции, рассыпаются на фрагменты, чтобы, наконец, в «Двуликой балерине» (1966) с ее пестротой, уже почти невозможно было вычленить сюжет, в котором мозаика лиц, частей тел, цирковых снарядов перемешались, и лишь музыкальная иконография (трубы, дудки, барабаны) помогает понять сюжет. В этой агрессии красок суть отступает на второй план. Гораздо тоньше оказалась графическая работа «Петрушка и балерины» (бумага, тушь; 1961), где среди густой черноты по сценическому принципу акцентируются только лица.
Серия работ о цирковом искусстве у мастера сопряжена со своеобразным пониманием композиционного решения, где основной упор приходится на пластическую деформацию героев картин. Фигурам неуютно в живописном пространстве, которое художник предельно сжимает, и эта теснота рождает пружинящий эффект предстоящего «взрыва» из рамок декорации. Но самого взрыва не случилось. Поэтому ряд полотен Тихомирова, где героем становится клоун, несколько однообразен, разнясь лишь в колорите и скупой перемене поз – от «Трагического клоуна» (холст, масло; 1960), в котором доминанта темно-серого и оранжевого оттеняют неизбывную тоску коверного, до таких картин, как «Акробат с попугаем» (1985), «Клоун с попугаем» (1985) или «Клоун с шарами» (1985), где крупные, с трудом вмещающиеся в пространстве картины фигуры, да полусогнутые, изломанные, наклоненные головы повторяют одно и то же: скрюченность, деформацию человеческих поз, насилие перевоплощения…
И все же не случайно искусствовед, коллекционер Владимир Москвинов называл художника «советским Микеланджело». Возможно, застенки пространства, которые пытаются преодолеть тихомировские циркачи, продиктованы трагическим прошлым настоящих придворных шутов, где шутовство было частью более страшной юдоли – реагируешь ли на варианты улыбок «Шута» (бумага, темпера; 1993) или погружаешься в печаль «Грустного шута» (бумага, темпера; 1984). Оглядываешься ли на полотно «Шекспировские мелодии» (холст, масло; 1984) и словно слышишь, как сердце героя на полотне задает вопрос: есть ли Судьба у ног Власти? Вкупе с трагически смеющимся выражением загримированного лица, и оттого с жутковатым оттенком от подобного соединения чувств: Смеха и Смерти.
Постепенно череда лиц осовременивается в «Балагане» (бумага, тушь; 1969), «Цирке» (холст, масло; 1983). Появляются приметы «немухинских знаков» – например, мотив разбросанных карт в «Пантомиме» (холст, масло; 1972) или «Цирке» (бумага, темпера; 1983). Уже не судьба игрока волнует художника, а несправедливость самого принципа мировой авансцены. Мотив игры в самой театральной игре становится все настойчивее и одновременно тревожнее и пессимистичней. И если «Перед премьерой» (бумага, темпера; 1980-е) мы еще успеем перехватить взгляд разных эмоциональных состояний из-за кулис, то в «Театральной вечере» (холст, масло; 1984) на диске стола разнообразие рук костюмированного собрания (Арлекин, Коломбина, клоун), пятисвечник, роза, бутылки, рюмки, совершают некий замкнутый ритуал. Больше мы не встретимся с глазами героев.
Конечно, крупные полотна Тихомирова вмещают содержание разных эпох, где обнаруживается – поэтапно – своеобразное видение художника. Тот же «Театр» (холст, масло; 1988) из собрания В.А.Матвеева соединил в единое целое и уличный театр, и, пожалуй, религиозно-мистический пантеон христианской веры. Здесь и трубадуры, и ангелы, держащие в руках бубен, и клоуны, и пантомима… «Пир актеров» (холст, масло; 1985) из собрания В.В.Жигунова – продолжение зрелищного искусства в быту с наложением отражения – кривая пластичность двух изогнутых дам в черном да старое морщинистое лицо одной из них в зеркале без грима, рядом пара наблюдающих клоунов, и, наконец, руки в черных перчатках, прямо отсылающие зрителя к театру теней. Казалось бы, Пир. И все же это не пир лицедеев, а полное бессилие самоотдачи – игра забирает энергию, не оставляя ничего – только опустошение и оболочки. Итог «Трапезы актеров» (бумага, тушь; 1968) или нескольких вариантов «Актеров за столом» (холст, масло; 1979; 1980) – опять карты, бутылки, рюмки, разбросанные сигареты… Пьяно-разгульная стихия, очень яркая и красочная и все-таки безысходная (а может, именно потому и безысходная, что подается мастером в надрыве изобразительности, в переизбытке красок). Но бьющие всполохами яркие брызги колорита, казалось бы, фонтаны жизнеутверждающего пестроцветия не смогли преодолеть и погасить пессимистическое видение театральной среды.
Лицо ХХ века – это лицо клоуна…
Устроители выставки зря обошли вниманием официальную жизнь мастера, писавшего лениниану. Во многом здесь исток его трагического мироощущения, тут тень раздвоения, следы от жизни в радостной маске. И все же «Галерея АЗ» осуществила успешный проект, укрупнив историю советской живописи еще одним именем; выставка интересна уже тем, что Александр Тихомиров при жизни нечасто выставлял свои работы. Трагический шут пришелся не ко двору, где требовался придворный льстец, славящий короля, и горький смех заглушали фанфары.
http://www.strast10.ru/node/520
