28 сентября 2010 года на заседании Международной конференции «Шекспировские чтения 2010», посвященной 100-летию со дня рождения выдающегося шекспироведа А. А. Аникста, был заслушан доклад биографа художника Екатерины Гоголевой «Реминисценции из произведений У. Шекспира в живописи и графике А. Д. Тихомирова». В ходе состоявшегося после доклада обсуждения слушателями были заданы вопросы докладчику и высказаны различные соображения, касающиеся творчества художника. В частности, одно из интересных замечаний сделал ученый секретарь Шекспировской комиссии, доктор философии (PhD) Н. В. Захаров, высказавший предположение о том, что «Александра Дмитриевича, возможно, вдохновляли не только произведения Уильяма Шекспира, но и Уильяма Блейка, поскольку в работах Тихомирова прослеживается и отсыл к творчеству последнего». Члены оргкомитета и участники конференции выразили желание продолжить плодотворное сотрудничество с Фондом наследия художника.
Аннотация
В докладе рассматриваются пьесы У. Шекспира, нашедшие отражение в творчестве А. Д. Тихомирова. Исследуются образы Изгнанника и Шута, а также тема «Весь мир – театр…» в живописи и графике неоклассического периода. Прослеживается развитие тем «жизнь – театр» и «жизнь – сон» в произведениях У. Шекспира. Проанализированы мотивы сновидения в работах А. Д. Тихомирова. (Сб. аннотаций докладов международной научной конференции «Шекспировские чтения-2010». М., изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2010).
Екатерина Гоголева
Реминисценции из произведений У. Шекспира
в живописи и графике А. Д. Тихомирова
В 2009 г. в Московском выставочном зале «Галерея А3» состоялась выставка живописи и графики московского художника Александра Дмитриевича Тихомирова (1916-1995), на которой были представлены работы, посвященные театру и цирку.
А.Д. Тихомиров родился и вырос в Баку, учился в Бакинском художественном училище на живописном факультете в мастерской И. Г. Рыженко (ученика И. Е. Репина).
Одним из ярких впечатлений юности для А. Д. Тихомирова стали представления в бакинском цирке и спектакли бакинских театров1, где в 1920-1940-е гг. среди прочих в репертуаре были драмы У. Шекспира «Отелло», «Ромео и Джульетта», «Двенадцатая ночь», «Гамлет» [13].
В годы Великой Отечественной войны Тихомиров был освобожден от мобилизации из-за слепоты правого глаза, работал над агитплакатами, портретами героев войны. В 1944 г. поступил в МХИ им. Сурикова в мастерскую А. А. Осмеркина (ученика И. И. Машкова, участника «Бубнового валета»), но на 4-м курсе был исключен за «формалистические» проявления в живописи.
С 1949 по 1976 гг. Тихомиров работал в Комбинате Монументально-декоративного искусства, участвуя в праздничных оформлениях Москвы – писал портреты Ленина, оформлял Государственную Библиотеку им. В. И. Ленина. Известен монументальный портрет В. И. Ленина, созданный им для украшения фасада здания МИД и удостоенный золотой медали на выставке наглядной агитации ВДНХ.
Но это была жизнь художника в официальном искусстве. Как отмечает искусствовед И. Решетникова, «сегодня мы можем сказать, что художник словно прожил две жизни. Одну парадную и другую – тайную, исповедальную, искреннюю» [15]. Действительно, официальные заказы были необходимы Тихомирову лишь для обретения финансовой свободы, позволявшей заниматься творчеством.
Главным же для него была работа над живописными полотнами и графическими листами, тематика которых не позволяла демонстрировать их широкой аудитории, так как в советское время невозможно было бы экспонировать произведения, не соответствовавшие требованиям соцреализма и тогдашним представлениям о современном искусстве. Первая выставка работ художника состоялась только в годы перестройки (1987).
Мы останавливаемся на фактах биографии Тихомирова столь подробно, поскольку, только имея представление о пути, пройденном художником, можно понять, почему в течение десятилетий его творчество было известно лишь небольшому кругу коллег, искусствоведов и коллекционеров, уже тогда высоко оценивавших искусство Тихомирова.
Пройдя в своем развитии как художника этапы реалистической, импрессионистической, постимпрессионистической, фовистической живописи, Тихомиров выработал яркий, неповторимый стиль, характерный для его работ позднего, неоклассического, периода (1970-1990) [Матвеев В. А., 11].
В данной статье мы обратимся к живописи и графике именно этого времени, так как на создание многих работ Александра Дмитриевича вдохновили столь любимые им произведения великого английского драматурга – Уильяма Шекспира.
Произведения У. Шекспира, нашедшие отражение в творчестве художника
Как отмечает доктор философии, академик Международной академии наук (IAS) Н. В. Захаров, «многие из полотен мастера наполнены реминисценциями из произведений У. Шекспира. Хотя названия всего нескольких работ напрямую отсылают к творчеству Эйвонского Лебедя, многие из них наполнены шекспировским колоритом, образным тезаурусом драматурга и общим чувством ренессансного драматизма. Ведь главный герой произведений А. Д. Тихомирова – Человек» [3].
Действительно, названия лишь некоторых картин, в том числе полотна «Шекспировские мелодии (средневековый шут)», прямо указывают на обращение художника к драмам Шекспира. Однако многие работы Тихомирова неоклассического периода отразили впечатления художника от произведений великого драматурга – трагедий «Король Лир», «Гамлет, принц датский», комедий «Как вам это понравится», «Сон в летнюю ночь», драмы «Буря», сонетов, из которых Тихомиров особенно любил 6-й и 66-й. Ни в коем случае нельзя говорить о том, что художник создавал своеобразные монументальные иллюстрации к произведениям Шекспира. Проникшись духом шекспировских пьес и сонетов, он переживал, переосмысливал вечные вопросы бытия, отраженные в творчестве драматурга. Произведения Шекспира в той или иной степени вдохновили Тихомирова на создание как живописных полотен «Изгнанник», «Странник», «Идущий», «Узник» (1970-1980-е гг.), «Театр», «Театральная сцена», «Пантомима (театральная сцена)», «Белый сон», «Актеры за столом», «Пир актеров», «Театральная вечеря» (1980-1990-е гг.); так и графических работ «Сумасшедший», «Старец», «Странник», «Трапеза актеров», «Грустный шут», «Театральная сцена», «Театр», «Сон», ряда работ под названиями «Шут», «Клоун» и др. Неслучайно названия повторяются. Волновавшие Тихомирова вопросы предназначения человека, жизни и смерти его души заставляли художника вновь и вновь обращаться к образам и темам, близким Шекспиру. Это образы Изгнанника (Странника, Отверженного) и Шута и всеобъемлющая тема «Весь мир – театр…».
Образы Изгнанника и Шута
Одними из любимых произведений У. Шекспира были для А. Д. Тихомирова трагедии «Король Лир» и «Гамлет, принц датский». Тема изгнанника, добровольно или в силу обстоятельств противопоставившего себя обществу, нашла отражение во многих работах художника, для которых характерна творческая интерпретация шекспировских образов.
Картины «Изгнанник», «Странник», графические листы «Сумасшедший», «Старец» отсылают нас к трагическому образу Короля Лира и его монологу:
«Вы, бедные, нагие несчастливцы,
Где б эту бурю ни встречали вы,
Как вы перенесете ночь такую
С пустым желудком, в рубище дырявом,
Без крова над бездомной головой?
Кто приютит вас, бедные? Как мало
О вас я думал!» [22].
(Лир, акт III, сц. 4. «Король Лир». Пер. А. В. Дружинина)
Трагедия «Король Лир» – одно из величайших произведений Шекспира, от своих источников отличающееся «прежде всего постановкой гуманистической, подлинно шекспировской проблемы. Лир на троне, окруженный блеском двора далек от страшной действительности за стенами замка. В ночной степи, впервые осознав действительность, Лир прозревает…» [Морозов М. М., 12].
В графике «Странник» (1970) отсыл к трагедии прослеживается еще ярче: героями произведения становятся печальный Странник и две женщины – не есть ли это образы, перекликающиеся с образами вынужденного скитаться старого короля и предавших его двух дочерей?
Гамлет – еще один важный для Тихомирова шекспировский герой. Картины художника «Идущий», «Отверженный и толпа» вызывают ассоциации с этой трагедией Шекспира.
Снова обратимся к словам М. М. Морозова: «Гамлет называет человека „красой вселенной, венцом всего живущего“. Но вокруг себя в королевском замке он видит людей грубых и закоснелых в своем тупом самодовольстве:
Невелика цена
Того, единственные чьи желанья –
Еда да сон! Он зверь, не человек [20].
(Гамлет, акт IV, сц. 4. «Гамлет, принц датский». Пер. Б. Пастернака)
Этот раздел между мечтой и действительностью часто порождал чувство глубокой скорби, мучительного недовольства собой, тревожного беспокойства. Гамлет весь в смятении, весь в искании. Он ясными глазами видит жизнь: иначе бы он так не страдал» [Морозов М. М., 12].
Гамлет – одержимый в глазах окружающих, тот, чьи душевные порывы недоступны пониманию самодовольных, преступных людей и представляются им проявлениями помешательства. «Шекспир увидел действительность как царство обмана и подделки. Общественные отношения воспринимались им как бесчеловечные и безумные», – отмечает Г. М. Козинцев [9].
Герои полотен Тихомирова «Одержимый», «Отверженный и толпа» (оба 1979 г.), «Идущий», «Странник», графики «Изгнанник» (1978) вынуждены скитаться в поисках пристанища, отринуты обществом, признаны им безумными, хотя на самом деле таковыми не являются. Нетрудно представить, что приводит их к страданию – неприятие обществом их особости, нежелания жить по законам лицемерной толпы. Кто безумен в действительности – сумасшедшие странники, отверженные одиночки или те, кто духовно слепы, кто гонит и преследует их? Этим вопросом задается художник.
«Шекспир верен закону контрастов», – отмечает М. М. Морозов [12]. Тихомиров строит свои композиции на контрастах не только изобразительного свойства, но прежде на противопоставлении психологических качеств людей.
Если обратиться к биографии художника, становится понятной вся важность для него темы человека и толпы. Тихомиров не был отверженным в прямом смысле этого слова, но его творчество, мировоззрение, понимание человека и его предназначения, глубинных пластов психики были противопоставлены существовавшим канонам в искусстве и бытовавшим представлениям о жизни. Не примыкая к имевшимся в 1960-70-е гг. группам и течениям, он был из тех художников-одиночек, кто стремился выработать собственный оригинальный стиль письма, имел свое суждение об искусстве и его задачах. Вот почему так близки ему и темы шекспировских трагедий – ведь для великого драматурга самым важным был мир человеческой души. И созданный художником образ Изгнанника трагичен, но одновременно полон внутренней силы, энергии.
В произведениях А. Д. Тихомирова на тему театра не менее сложным психологическим образом является образ Шута. Шут как таковой очень важный для автора персонаж и в театре, и в жизни. Неслучайно появлению этого персонажа предшествует создание Тихомировым образа Изгнанника – шуты были изгоями в обществе. «Клоуны и безумцы были отверженными Им не было места в обществе. Они находились вне жизни. Их могла прокормить лишь глупость как занятная форма болезни» [Козинцев Г., 9].
Образ Шута занимает большое место в творчестве Шекспира. В его эпоху монархи, знатные вельможи имели при дворе шутов, забавлявших их разными шутками. В то же время шут – объект издевательств со стороны знати. Но среди челяди он единственный, кому дозволено говорить с хозяином как с приятелем, зачастую пренебрежительно или с насмешкой. По мнению монархов, это было самым забавным шутовством. Но шуты обладали исключительным правом – безнаказанно говорить правду.
«Глупость, как солнце, бродит вокруг света и светит повсюду», – говорит шут в «Двенадцатой ночи». А меланхолик Жак в комедии «Как вам это понравится» мечтает обрядиться в шутовской наряд, чтобы «посредством сатирического осмеяния излечить мир от пороков» [Аникст А. А., 2]:
«Попробуйте напялить на меня
Костюм шута, позвольте мне свободно
Все говорить, и я ручаюсь вам,
Что вычищу совсем желудок грязный
Испорченного мира…» [21]
(Жак, акт II, сц. 7. «Как вам это понравится». Пер. П. Вейнберга)
«Образ шута в „Короле Лире“ целиком и полностью создан Шекспиром, – читаем у М. М. Морозова. Замечательно, что Шекспир сумел увидеть под пестрой, буффонной одеждой шута большой ум и большое сердце» [12]. Действительно, Шут из «Короля Лира» не оставляет своего преданного дочерьми хозяина. Шут Оселок из комедии «Как вам это понравится» следует в добровольное изгнание за Розалиндой и Селией, будучи их верным другом. «Больше всего Шекспир ненавидел лицемерие… шекспировский шут не связан по рукам и ногам отношениями окружающего его общества», – отмечает М. М. Морозов [12].
В «Короле Лире» «единственный разумный человек – дурак, шут с древности народ привык, что тот, кого считали самым глупым, высказывал разумные мысли. Бесправный шут стал обличителем. Дурацкая потеха нередко превращалась в осмеяние всего, что велено чтить» [Козинцев Г. М., 9].
Психологический портрет Шута, Клоуна постоянно занимает мысли художника. На протяжении десятилетий Тихомиров часто возвращается к этому образу, создавая картины «Трагический клоун» (1960), «Портрет клоуна» (1970-е), «Клоун с дудочками» (1976), «Шекспировские мелодии (средневековый шут)» (1984), «Клоун с шарами» (1985); серии графических листов «Клоун» (1990), «Шут» (1993), графики «Грустный Шут» (1984), «Клоун с попугаем» (1994), «Клоун с черной кошкой» (1994).
Как любил повторять художник, «Шут – принадлежность общества: именно он говорит правду в лицо». Шекспировский шут под маской дурачка высмеивает людскую глупость, шут в представлении художника также и единственный наблюдатель, со стороны оценивающий разыгрываемый человечеством спектакль, именуемый жизнью.
Если в 1970-е гг. художник изображает изгнанников (странников, одержимых) и шутов (клоунов, акробатов) как отдельных персонажей, то в 1980-1990-е гг. они становятся героями его многофигурных композиций и живут и действуют в работах, отражающих одну из основных тем в творчестве Тихомирова – тему человека, снимающего маску, чтобы познать самого себя, обрести внутреннюю свободу.
Тема «Весь мир – театр…»
Как отмечает друг художника, искусствовед и коллекционер В. А. Матвеев, для творчества Тихомирова «характерны размышления о судьбах человечества, значимость и величие „простых“ истин: … „мир“, „порядочность“, „пленник“. В его работах поставлены глобальные задачи – место и назначение человека на Земле… Изображение артистической среды несет больше возможностей для эмоционального раскрытия человеческих судеб, расширяет рамки зрительского ассоциативного восприятия…» [11].
«Земля виделась Шекспиру и его современникам, – пишет А. А. Аникст, – как грандиозные театральные подмостки, на которых развертывается величественный спектакль жизни человечества:
Весь мир – театр.
В нем женщины, мужчины – все актеры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль».
(Жак, акт II, сц. 7. «Как вам это понравится». Пер. Т. Щепкиной-Куперник)
Творец этого театра, он же его одинокий зритель – сам Господь Бог» [2].
Созданная драматургом грандиозная галерея живых характеров поражает разнообразием. Среди них и шуты – носители народной мудрости, философы. При этом «при создании образа Шекспир часто противопоставляет „одежду“ „природе“ беспощадно срывает „одежды“, как бы обнажая перед нами подлинную природу человека» [Морозов М. М., 12].
Знаменитая шекспировская фраза «Весь мир – театр…» в полной мере применима к работам Тихомирова, посвященным театру. В них перед зрителем предстают различные персонажи. Здесь и шуты, и прекрасные дамы, и музыканты, и актеры, чьи роли – злодеи, герои-любовники, ангелы, демоны, священники, лжецы, лицемеры (живопись и одноименная графика «Театральная сцена», «Театр», картины «Пантомима («театральная сцена»), «Театральная вечеря», «Пир актеров», «Актеры за столом», «Игроки», «Клоун с шарами», графика «Трапеза актеров» (1966)).
Они разыгрывают масштабный спектакль жизни, но почти все изображены с закрытыми глазами, словно погруженные в глубокий сон или забытье. Однако на картинах непременно есть и персонажи, чьи глаза открыты, кто следит за происходящим как сторонние наблюдатели. Они видят жизнь и людей в подлинном свете – без театральной мишуры и позолоты, видят их «природу» без «одежды». Прежде всего, это шуты – те, кто не боится сказать правду в лицо закрывающим на нее глаза. Это могут быть и сброшенные наземь маски или куклы, или попугаи, держащие в клюве карты. Изображение персонажей с сомкнутыми веками – одна из важнейших смысловых нагрузок в работах Тихомирова, которую можно трактовать по-разному: это и нежелание видеть окружающую действительность, отторжение ее; и обращение к подсознанию:
«Ты повернул глаза зрачками в душу,
А там повсюду пятна черноты,
И мне их нечем смыть!»
(Гертруда, акт III, сц. 3. «Гамлет, принц датский». Пер. Б. Пастернака),
Можно объяснить этот прием и как символическое изображение обретения внутреннего зрения. Зрячие могут быть слепы духовно, ослепшие могут прозреть. Здесь вспоминаются слова Глостера из «Короля Лира»:
«Дороги нет мне, так не надо глаз:
Я зрячим спотыкался. Зренье часто
Беспечным делает, а недостатки
На пользу служат…»
(Глостер, акт IV, сц. 1. «Трагедия о короле Лире». Пер. М. Кузмина). Лишившись зрения, Глостер прозрел. «Поэтическая идея несоответствия зрения и видения проходит сквозь все развитие образа Глостера. Советник Лира обладал здоровыми глазами, но ничего не видел. Сравнение с поступками слепого применимо ко всем его действиям» [Козинцев Г. М., 9].
Интересна картина А. Д. Тихомирова «Трагический клоун», в которой художник мастерски отразил эту поэтическую идею, обратившись и к своей жизни. Тихомиров в юности повредил правый глаз, лишившись зрения. Клоун на картине изображен с ослепшим левым глазом и зрячим правым – своеобразное отзеркаливание драматических событий в жизни художника и одновременно указание на несоответствие зрения и видения.
Следует заметить, что Тихомиров никогда не комментировал свои полотна. Думается, главная причина этого «молчания» в том, что он хотел предоставить зрителю свободу восприятия и формирования собственного мнения. Ни одно из произведений Тихомирова, будь то работа на тему театра или тему изгнания, невозможно трактовать однозначно, ибо художник вкладывал в него несколько смыслов, несколько философских подтекстов. Так, на картине «Пир актеров», молодая женщина, смотрясь в зеркало, видит в нем старческое лицо. И снова неоднозначная трактовка образа: предстает ли перед женщиной ее собственная старость или зеркало обнажает ее истинное «я».
По мнению И. Решетниковой, «автора привлекает обнажение человеческой сути в мгновения остановки вечной профессиональной и жизненной круговерти. Сняв ролевые „маски“ и открыв будничную изнанку, герои порой предстают уставшими, постаревшими Сценическая игра, подчеркивает художник, отнимает немалую частицу жизни, игра забирает энергию, не оставляя ничего – только опустошение и оболочки» [15].
Мучительные поиски персонажами картин собственного «я», душевные усталость и опустошение после сыгранного спектакля, сон, избавляющий на время от продолжения лицедейства, и сон как обращение к тайнам подсознания, обретение внутреннего зрения – все эти смыслы наслаиваются друг на друга в работах художника. И ни один из них нельзя вырвать из общего контекста, не разрушив целого.
Обратимся к записям дочери художника, Анны Тихомировой: «При первом взгляде на холсты поражает сложное пространственное построение, острая асимметрия композиции, хаос предметов, составляющих неповторимый, музыкальный орнамент, удивительные персонажи, облаченные в средневековые костюмы. Про что все это? Здесь и король, и прекрасная дама, и шуты. Шекспировские мотивы, экзистенциальная тематика. И только простояв несколько минут перед холстом, чувствуешь, что это изображение внутреннего мира человека, глубочайших слоев психики … Встреча с подсознанием доступна художнику благодаря контакту с собственной душой… Самым лучшим эпиграфом к этой серии работ является 66-й сонет Шекспира, любимый художником.
Я смерть зову, глядеть не в силах боле,
Как в лапах Зла мучительно томится
Все то, что называем мы Добром…
(Сонет 66-й. Пер. О. Румера)
Вглядитесь в бешеный круговорот предметов на полотнах. Почти все они потеряли привычное значение, поменялись местами: бутылки и карты взлетели на воздух, королевская корона крутится на голени шута. Так профанируются ложные ценности. Почти в каждой картине присутствует череп: то это пляска смерти – летающие черепа, то это глазастый череп среди закрывших глаза людей-манекенов. Часто одетые в удивительные костюмы люди погружены в сон, их веки плотно сомкнуты, а бодрствуют … куклы, живыми и мудрыми глазами глядят они на зрителя. И опять бессознательная догадка мастера – кукла издревле символ интуиции. За причудливым узором полотен угадывается железный, почти классический композиционный костяк. Фосфоресцирующая краска – мощная декоративность, монументальность и в то же время глубокая философичность, широчайший охват жизненных проблем – все поражает в этих холстах…» [11].
Неслучайно в живописи, посвященной театру, пастозную красочность, рельефную фактуру работ в 1990-е гг. заменяет гладкое письмо, похожее на средневековую фресковую живопись.
Причудливость поз, в которых застыли персонажи картин Тихомирова, умышленное деформирование частей тела, сплетения фигур призваны не только подчеркнуть надуманность как суть актерской игры, преображение актера с каждой новой ролью (маской), театральность происходящего. Они также отражают психологическое состояние персонажей – внутренний душевный надлом при внешней гротескной праздничности изображаемого ими действа, противоречивость желаний, стремление вырваться за пределы навязанных обществом и собственной ролью рамок. Фигуры неподвижны, но в них чувствуется внутренняя динамика, присущая каждому произведению Тихомирова.
По мнению художника Р. Л. Апресяна, «прежде всего в творчестве Тихомирова звучит тема человека, тема бытия и тема человека в этом бытие, и везде сквозит лейтмотив – смех сквозь слезы. В его работах много клоунов, буффонады, арлекинов, театра, цирка. Но, несмотря на весь этот праздник, всюду прослеживается драма глубокая, заостренная, художник раскрывает внутренний мир человека, и интересно наблюдать человеческий театр, изображенный на его полотнах».
Интересно обратить внимание еще на один момент в работах Тихомирова, отсылающий уже к самому театру «Глобус» и построению его сцены.
«Представьте себе большое пространство, обнесенное высокой деревянной стеной, – пишет М. М. Морозов. – Внутри этого пространства толпятся зрители из народа… а также слуги знатных господ. Вдоль стен тянутся галереи, где сидят зажиточные горожане, и ложи, в которых … восседает знать. Прямо в толпу вдаются подмостки сцены… Декораций, в нашем смысле слова, не было: дерево в кадке изображало лес, стол с флягами и стаканами на нем – таверну» [12].
«Представление шло сразу на трех площадках и на двух уровнях, к которым можно было добавить и внутренний двор…, – отмечает Е. И. Парнов. – Действие заполняло все игровое пространство, не прерываясь на смену несуществующих декораций. Для появления крылатых небожителей и прочих потусторонних существ были предусмотрены хитроумные устройства на канатах и блоках… Темные силы… появлялись из люков, сообщающихся с „преисподней“ прямиком под просцениумом Именно в театре «Глобус» впервые был сделан поворотный круг» [14].
Фигуры персонажей на работах Тихомирова сплетаются во внешне хаотичном, но жестко определенном композицией движении на театральных подмостках, словно надвигающихся на зрителя. Изображение декораций практически отсутствует, за исключением тех полотен, где персонажи – сидящие за столом актеры («Театральная вечеря», «Актеры за столом», «Пир актеров», «Трапеза актеров»). На картинах «Театр», «Театральная сцена», одноименных графических листах виден отодвинутый занавес, имеется деление пространства на уровни, похожие на уровни в театре «Глобус», упоминаемые Е. И. Парновым. Указующие персты, ангелы появляются в «небе»; темные силы, черти ныряют в люки в просцениуме, а посредине – пестрая толпа персонажей, играющих свои роли.
Темы «жизнь – театр» и «жизнь – сон» в произведениях У. Шекспира. Мотив сновидения в работах А. Д. Тихомирова
Живопись и графику на тему театра, созданные художником, отличает характерная особенность: персонажи погружены в сон, забытье. В названиях только нескольких работ – графики «Сон» (1984), живописных полотен «Фосфоресцирующий сон» (1985), «Белый сон» (1983) – имеется прямое указание на это состояние. Но мотив сновидения остается одним из ключевых в работах, посвященных театру. Эта тема развивается в творчестве художника параллельно теме «Весь мир – театр», как и в произведениях Шекспира.
Тема «весь мир – театр», заявленная драматургом, нашла отражение во всех его произведениях, при этом их герои, кроме своей основной роли, часто играют внутри пьесы роли дополнительные, выбирая их для себя сами («Гамлет», «Сон в летнюю ночь»). Это «создает иллюзию вечной театральности в жизни людей, а также указывает на тонкую грань между человеком и маской, которую он надевает и сживается с ней» [Дормидонтова О., 8].
Наравне с этой темой Шекспир развивает тему «жизнь – сон». В его эпоху сновидения часто использовались как драматическое средство для изображения связи человека с высшими силами, для усиления выразительности театрального действа. В пьесах Шекспира с героями во сне происходят различные метаморфозы, которые могут потом, перейдя в реальность, изменить их судьбу; сон создает атмосферу таинственности, привносит мистическую нотку, также являясь и дополнительным источником информации [8, 17].
Тема «жизнь – сон» в творчестве драматурга имеет три направления: преподнесение событий и изображение внутренней жизни человека («Ричард III»), сон как нечто более реальное, чем сама реальность («Сон в летнюю ночь»), и «противопоставление человека иррациональному миру сновидений и его роли в жизни людей» («Буря») [8, 17].
«Мы созданы из вещества того же,
Что наши сны. И сном окружена
Вся наша маленькая жизнь»
(Просперо, акт IV, сц. 1. «Буря». Пер. М. Донского)
Для А. Д. Тихомирова сон, которым забываются его герои – будь то сон уставших физически, опустошенных душевно людей («Актеры за столом», «Фосфоресцирующий сон», «Трапеза актеров», «Клоун с шарами»), или сон-движение, в котором персонажи застыли на мгновение («Театр», «Театральная сцена», «Сон»), или глубокое забытье («Белый сон», «Фосфоресцирующий сон») – это прекрасная возможность дать глубокую психологическую характеристику персонажа, ведь функция сна в это случае фрейдовская. Как отмечает Анна Тихомирова, «сон делает тайные желания явными, обнажает человеческую душу, именно во сне человек непроизвольно и обязательно теряет свою маску, остается беззащитным, уязвимым, являет зрению „портреты бессознательных содержаний“».
«Скончаться. Сном забыться.
Уснуть … и видеть сны? Вот и ответ.
Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят»
(Гамлет, акт III, сц. 1. «Гамлет, принц датский». Пер. Б. Пастернака)
Было бы неверным говорить о том, что на творческие поиски А. Д. Тихомирова вдохновляли только произведения великого драматурга. Александр Дмитриевич был тонким знатоком и ценителем классической музыки, интересовался средневековым и современным театром, любил фильмы Ф. Феллини, обладал энциклопедическими познаниями в области изобразительного искусства, но, безусловно, сонеты и пьесы У. Шекспира сыграли большую роль в формировании мировоззрения художника и в его творчестве.
_______
1 Бакинский Театр русской драмы (в 1923-1937 гг. – Бакинский рабочий театр, БРТ) и Азербайджанский драматический академический театр им. М. Азизбекова [13].
Литература
Аникст А. А. Шекспир. Серия ЖЗЛ. М., Молодая гвардия, 1964.
Аникст А. А. Театр эпохи Шекспира. М., Дрофа, 2006. С. 288.
Захаров В. Н. // Информационно-исследовательская база данных «Русский Шекспир». 2009. www.rus-shake.ru
Гоголева Е. Н. Тайна Шекспира на круге «Глобуса». Интервью с Е. Парновым // ТЕРРА – Книжный клуб. М., 2005. № 6.
Гоголева Е. Н. Круги вокруг «Глобуса» Мир Шекспира в интерпретации Еремея Парнова // Ex Libris. М., 2005. № 34 (335).
Гоголева Е. Н. Александр Дмитриевич Тихомиров. М., Русское искусство, 2009. № 1.
Гоголева Е. Н. Снимая маску. М., Русское искусство, 2009. № 2.
Дормидонтова О. Развитие мотива сновидения в творчестве У. Шекспира на основе сопоставительного анализа пьес «Сон в летнюю ночь» и «Буря» // Русская и сопоставительная филология: Взгляд молодых / Под ред. Андрамоновой Н.А., Козыревой М.А. Казань, КГУ, 2003. С. 220.
Козинцев Г. М. Наш современник – Вильям Шекспир. Изд. 2-е. М., 1966.
Козинцев Г. М. Пространство трагедии. Дневник режиссера. М., Искусство, 1973.
Матвеев В. А. Художник Александр Тихомиров // Artcouncil. Художественный совет. М., 2006. № 6.
Морозов М. М. Театр Шекспира. М., Всероссийское театральное общество, 1984.
Наш Баку // www.ourbaku.com.
Парнов Е. И. Круг чудес и превращений, или Мир вокруг «Глобуса». М., ТЕРРА – Книжный клуб, 2005. С. 381.
Решетникова И. Шут и трубач // Страстной бульвар, 10. М., 2009. № 9-119.
Смирнов А. Король Лир. http://lib.ru/SHAKESPEARE/shks_text4.txt
Сновидения в творчестве Шекспира // По материалам Энциклопедии сновидений Джеймса Р. Льюиса. http://dreams/nnov/ru/site.aspx?SECTIONID=389260&IID=389356
Фонд наследия художника А. Д. Тихомирова // www.soviet-michelangelo.com
Шекспир В. Полное собрание сочинений: В 8 т. / Пер. Донского М. М., Искусство, 1960.
Шекспир В. Гамлет, принц датский / Пер. Пастернака Б. Детгиз, 1956.
Шекспир В. Как вам это понравится / Пер. Вейнберга П. СПб., изд. дом «Кристалл», 2002.
Шекспир В. Король Лир / Пер. Дружинина А. В. СПб., изд. дом «Кристалл», 2001.
Шекспир У. Пьесы / Пер. Кузмина М. М., Московский рабочий, 1990. С. 432.
